Время золота, время серебра [сборник] - Сергей Раткевич

Платформа медленно катилась среди неубранных полей и оставленных деревушек. Воины с вожделением поглядывали на брошенные дома, в которых были погреба, но это потом! За Торнэллом ждут живые деревни и города, негоже гномам уподобляться мышам и собирать объедки, им принадлежит все. Мерное покачивание навевало дремоту, если бы не проклятое солнце, все было бы просто прекрасно. Штребель — дурак, но он знает, что и как сказать воинам, он объяснит, что гном, позволивший себя ранить, виновен перед богом Глубин и гроссом, гном должен побеждать…

— Мой гросс, впереди люди. Проклятье желтоволосому!

— Как далеко?

— Около четырехсот шагов. Мой гросс, это другие люди.

Они действительно были другими. Пешими… Прекрасно, это будет легкая победа, но она поднимет боевой дух. Маэлсехнайли чуть ли не с благодарностью смотрел на кое-как вооруженных переростков, попытавшихся перегородить тракт, проходящий меж двух отлогих склонов. Ни одной лошади, ни единой, только пехота!

— Боевое построение!

В первый раз за последние месяцы трубы сигнальщиков запели не просто громко, но весело. Они вырвались из сухой жаркой западни, и теперь пойдет настоящая, веселая война, война, о которой они мечтали, покидая Петрию!

Ощетинившийся железом зверь медленно и величественно двинулся на жалкий заслон. Люди молча ждали. И это тоже было хорошо, оскорбительные выкрики всадников доводили до исступления. До врагов оставалось сто двадцать шагов, сто, восемьдесят…

7

Конечно, эти катапульты и близко не стояли с теми, что были в крепости Зенкар, но от них и не требовалось простоять века. Десяток залпов, сотни две снарядов, и хватит.

Джеральд с усмешкой оглядел ползущий внизу шарт. Собрались раздавить почти безоружное ополчение, но зелье фаластымца Калиника будет для вас сюрпризом. Золотой Герцог с гордостью глянул на Джейн, мысль о катапультах принадлежала Деве, но секрета фаластымского огня не знала даже она. Наши дела возвращаются к нам странным образом. Он вусмерть разругался с ледгундскими тогда еще союзниками, запретив разрушать стены сдавшегося города. В благодарность бородатый фаластымец заставил "олбрийского витязя" запомнить, как смешивать горную кровь, смолу, серу и селитру. Он посмеялся, но все же привез с собой "горной крови" — черной, пахучей, маслянистой… Мало привез, но здесь много и не понадобится.

— Милорд, — барон Бин был бледен, но держался, — голова поравнялась с вешками.

Джеральд махнул рукой.

— Давай!

Катапульты жутко заскрипели, подбрасывая в белесое небо камни.

Гномы родились и выросли среди камней, они знали камни, чувствовали их, даже молились им, но на сей раз камни стали союзниками людей. Здоровенные булыжники с грохотом обрушились на ползущий шарт. Они все рассчитали верно, они молодцы.

— Шары!

Только б он ничего не напутал, только б ничего не напутал фаластымец!

Глиняные шары устремились вслед за камнями и обрушились на недомерков. Они разбивались, взрываясь жидким зеленым пламенем, каждая капля которого прожигала тело насквозь. Старик из Зенкара не солгал.

— Фаластымский огонь! — выдохнул барон Бин. — Фаластымский огонь!

Да, именно он, тайное и страшное оружие южан, все еще сдерживающее господних воинов на подходе к Святым землям. Ну, недомерки, что будете делать? Если у вас в голове есть хоть что-то, броситесь вперед, чтобы смести людей и захватить страшные машины. И это у вас получится…

— Барон, они сейчас пойдут. Мне пора. — Джеральд наклонился к уху барона и шепнул: — Берегите Деву.

— Милорд, не сомневайтесь.

Джеральд уже не слушал — на Бина можно положиться. Золотой Герцог склонился в поклоне перед Джейн:

— Моя леди, пожелайте нам удачи!

Она наверняка что-то ответила, но нельзя перед боем думать о голубых глазах. Джеральд вскочил на Уайтсоррея, успев заметить, что недомерки таки побежали к расстрелявшим свое катапультам. И прекрасно, значит, крестьяне не зря рыли волчьи ямы.

Лэннион уже был в седле, они махнули друг другу руками и тронули коней. Зачем слова? Все уже говорено-обговорено. Двумя клиньями из-за пешего ополчения с флангов, обходя ловушки, по смешавшейся толпе! Это уже не танец, не обман, это настоящий бой, который должен стать последним.

Бросок вышел стремительным и коротким. Обожженные и оглушенные гномы первых рядов пытались развернуться и отступить от волчьих ям, но не давали прущие сзади. "Ястребы" весом коней проломили строй, взметнулась секира Дэвида, отправив в преисподнюю гнома с золотой штукой на палке. Толпа смешалась, кто-то бросился вперед, в ямы, большинство подалось назад, мешая своим же.

Джеральд заприметил гнома в рогатом шлеме и каких-то цапках, гном пытался восстановить порядок и вообще, судя по всему, был начальством не из мелких. Золотой Герцог поднял Уайтсоррея на дыбы, заставив обрушить копыта на двоих карликов. Те свалились. Не глядя на них, герцог рванулся дальше, к рогатому, молясь, чтобы шлем не устоял перед мечом. Ему повезло — подгорные мастера честно отрабатывали свою плату, а мечам плевать, что рубить — фаластымских витязей, ледгундцев, куиллендцев или гномов. Свистнула сталь, и из одной рогатой головы получилось две, Джеральд стряхнул кровь с меча и огляделся. Гномов здорово потеснили, но до полной победы было далеко, а недомерки начали приходить в себя. Авангарду сильно досталось, но основные силы почти не пострадали, и еще оружие… "Ястребы" и дружина Лэнниона в подгорных доспехах, но остальным приходится солоно, а лошадям и того хуже. Золотой Герцог напоследок срубил еще одного коротышку и поворотил коня под надсадный вой гномьей трубы. Похоже, гномий вожак приказывает отступить. Правильное решение, ничего не скажешь.

8

Они не могли понаставить этих метательных штукна всех дорогах, люди вообще не умеют как следует строить, тем более машины. Нужно их обойти. Именно! Нужно обойти по полям и ударить ночью по пехоте. Даже теперь шарт сомнет любой строй…

— Ронинг!

— Мой гросс. — Бригштандер старался быть бодрым, но он боялся. Наследник цвергов боится людей, позор!

— Ронинг, мы идем в обход.

— Мой гросс…

Договорить толстяку не удалось. К подножию платформы подбежали десятка полтора воинов. Что-то случилось? В любом случае, гномы не должны бросаться к гроссу, им следует обратиться к своему непосредственному начальнику.

— Мой гросс! — воскликнул Штребель. — Вы только послушайте, что они себе позволяют!

Послушайте! Век бы такое не слышать. Позор, позор всему Подгорному племени!

— В лагере был мой брат, — вопил какой-то мерзавец, — мой единственный брат! На меня бросили его труп!

— Ты обещал нам победу, — проорал бывший рудокоп, — а мы тут сдохнем! Сдохнем!